На плечах этих мужчин главная военная работа: прорыв, захват, зачистка… Штурмовики, а в просторечье — «штурма».
Спецкору «Мира новостей» удалось побывать в гостях у бойцов одного из таких подразделений в зоне СВО на Курско-Сумском направлении.
Каково им «на передке»? Как устроен их быт? Чем занимаются в паузах между боевыми действиями? Как отдыхают? Об этом наша журналистка узнала из первых рук.
ПРОМЕДЛЕНИЕ СМЕРТИ ПОДОБНО
— Как такового свободного времени-то и нет, — признается боец с позывным Малой. Он штурмовик, доброволец.
Мы сидим в полуподвальном помещении. Здесь развернуты штаб подразделения, а также пункт наблюдения дежурных отряда БПЛА. На стене — уголок памяти с фотографиями погибших товарищей.
— В боевых условиях важны хорошая физическая подготовка, выносливость, — продолжает Малой. — Поэтому в дни затиший мы очень много времени проводим на полигоне. Там стрельбы — работа в двойках, четверках, цепочкой… Занятия проводят опытные инструкторы, воевавшие за Бахмут, Авдеевку, Попасную.
В разговор включается штурмовик с позывным Шумный:
— Бой — это тоже искусство. Надо уметь четко просчитывать ситуации и максимально быстро реагировать. Воистину здесь промедление смерти подобно. Скажем, несколько месяцев назад мы освобождали населенный пункт на приграничье. В одном из домов засели вэсэушники. Дали по нам автоматную очередь, мне попало по ногам. Дальше целили контрольный в голову, но я, упав, в долю секунды успел откатиться. Ноги перебиты, зато живой. А были случаи, когда парни не успевали среагировать и гибли.
— Также важно не бояться, — добавляет боец с позывным Чита. — Да, смерть рядом ходит. Иногда, не поверите, чувствуешь ее дыхание, почти физическое присутствие. Как будто даже слышишь слова, обращенные к тебе: «Не дрейфить — иначе заберу!» Выдохнешь: «Врешь — не возьмешь». И работаешь дальше.
В общем, главная задача вне боя — держать себя в хорошей физической и эмоциональной форме.
— Потому что хочется вернуться домой живыми, — отмечает Малой.
СТАРЫЕ ФИЛЬМЫ О ГЛАВНОМ
Телевизор в подразделении есть. Как без него? Стоит в кухонном помещении. Но работает, скорее, фоном — во время завтрака, обеда и ужина.
— Мы особо не вникаем, что там по телику вещают. А вот раньше, когда в Донбассе воевали, раздражали развлекательные шоу. Некоторые из них воспринимались прямо как издевка. Думалось: какие могут быть песенки и гламур, когда идут военные действия и трагедии происходят ежеминутно здесь, на русской земле?! Была б моя воля… Автоматы им в руки — и добро пожаловать на фронт! Я прямо негодовал, — дает волю эмоциям Чита. — Сейчас улеглось. Возможно, очерствел. Вообще пофиг те деятели культуры, которые как будто в другой России живут.
Малой рассказывает, что за новостями следит в интернете. Удивлен известиям о возвращении в Россию актера Данилы Козловского, шоумена Александра Реввы, певицы Дианы Арбениной, некоторых других представителей так называемого бомонда. Помнится, когда-то они осуждали СВО, покинули Россию.
— Вернулись — и ни слова о том, что были не правы. И ни рубля, насколько мне известно, на поддержку фронту не перечислили, — говорит Малой. — Брали бы пример с Оскара Кучеры (телеведущий, актер кино и сериалов. — Прим. авт.). В 2022-м он в соцсетях осуждал СВО. Но потом разобрался в ситуации, публично повинился, стал помогать Донбассу и Курской области, передает гуманитарную помощь.
Кстати, Малой до отправления на фронт учился на кинопродюсера. Так что по возможности следит за творчеством отечественных деятелей культуры.
— Кино мы тоже смотрим — на планшетах, когда есть время. Я люблю советское, на котором вырос. «Офицеры», «В бой идут одни «старики»… Из новых, современных как-то особо ничто не впечатлило, — признается боец.
АУДИОКНИГИ И ПИСЬМА ИЗ ДОМА
Шумный любит слушать аудиокниги. Как говорит, подсел на классику.
— В школе я учился не очень. Читать вообще терпеть не мог. А сейчас открываю для себя поэзию Пушкина, Тютчева, Есенина. Прослушал «Тихий Дон» Шолохова и был поражен: многие строки как будто о сегодняшнем времени написаны. Ведь наш конфликт с Украиной — гражданский. У некоторых из наших ребят родственники воюют в ВСУ против нас. И ты понимаешь, что история повторяется.
Домой ребята звонят и пишут нечасто. Лишь сдержанно, по-мужски уведомляют короткими сообщениями: мол, «вернулся с задания — жив и здоров». Раз в три-четыре дня, иногда реже. Расписывать подробности быта или ощущений на фронте не хочется. Родные все понимают — уже привыкли. Поэтому и длинных писем не ждут.
Зато бойцы любят получать письма. Причем «живые» — на бумаге, сложенные треугольничками.
— Пишут школьники буквально со всей России, — оживляется Чита. — Вместе с педагогами составляют и отправляют. «Дорогой солдат, спасибо за то, что ты защищаешь нашу родину… Мы вас любим, мы вас ждем…» Приятно, когда рассказывают и о себе: «Меня зовут Маша, мне 9 лет. Занимаюсь народными танцами и хожу в бассейн. Мечтаю вырасти сильной, как наши герои СВО». Такие послания очень заряжают — понимаешь, кто стоит за твоей спиной и кого защищаешь. Вот этих малышей — Маш, Тань, Вась… Лично я храню все письма, которые мне прислали дети. Одно-два даже беру с собой в бой, держу в нагрудном кармане, возле сердца.
О будущей победе бойцы между собой не говорят — они ее просто приближают. Правда, пока не представляют, как будут жить потом, вернувшись в родные города.
— Был некоторое время назад в отпуске по ранению. Заодно сходил на прием к чиновникам, ответственным за распределение земельных участков. Хотел получить землю под строительство дома в Подмосковье, где многие годы прописан и жил до СВО, — с горечью вспоминает Шумный. — А чиновница мне высокомерно так: «Нет свободных участков». Я напомнил ей, что по закону мне как участнику спецоперации, имеющему государственные награды, положено. «У вас же есть проездной билет? Он дает право бесплатного проезда на общественном транспорте, — заявила она. — Вот и езжайте отсюда». Очень наглое и циничное отношение. Не знаю, как мы будем сосуществовать с такими чиновниками по возвращении с фронта.
